Важно!

Что же делать с экстрасенсами и не только с ними?

Часть 1. Не о себе, но о своём

Станислав ЕРМАКОВ, Андрей ЛИ, специально для www.aeninform.org

Тайны живой Земли. Глава 3. Чудеса в решете, или Загадочные сетки и разрушительная энергия ......

Тайны Живой Земли. Глава 3. Чудеса в решете, или Загадочные сетки и разрушительная энергия ......

Вместо предисловия ......
Глава 1. Интродукция с ретроспекцией ......
Глава 2. “Гиблые” и “святые” — сквозь тысячелетия ......
Глава 3. Чудеса в решете, или Загадочные сетки и разрушительная энергия ......
Глава 4. “Ходят тут всякие...”, или Люди и зоны ......
Глава 5. Вышел “месяц” из тумана ......
Глава 6. Раз тарелка, два “тарелка” ......
Глава 7. Шутки в сторону, или соизмерение несопоставимого ......
Глава 8. И пока последняя ......
Постскриптум ......
Приложение. Близкий контакт третьего рода, Обладающий свойством энциклопедичности ......
Литература ......

“Гиблое место” как объект научного интереса. — Патогенные зоны, от знакомства с которыми “аж в пот бросает”. — “Плюсы” и “минусы” земной поверхности. — Собака-индикатор. — Снова геомантика. — Что мешает нам жить. — Теория и практика работы с геопатогенными зонами. — Государство против патогенных факторов? — Проблема на проблеме.

Земля славная! и урожай всегда бывал на диво; но на заколдованном месте никогда не было ничего доброго. Засеют как следует, а взойдёт такое, что и разобрать нельзя: арбуз — не арбуз, тыква — не тыква, огурец — не огурец... чёрт знает что такое!
Н.В. Гоголь, “Заколдованное место”.

[toc hidden:0]

Наш рассказ о “странных местах” много потеряет, если мы не коснёмся одного очень существенного вопроса, который является составной частью проблемы Земли и АЯ.
“Новое — это хорошо забытое старое”, — гласит народная мудрость. Сегодняшней науке, как это нередко бывает, вновь приходится открывать хорошо известные в прошлом вещи. В данном случае это касается “гиблых мест”, или геопатогенных зон, которые представляют собой частный случай “особых мест”, или геоактивных зон.
В XX веке, независимо от изучения сакральных мест (мест Силы) и геомантической традиции, оформилась и сложилась как самостоятельное научное направление новая дисциплина, точнее, “старая новая” дисциплина — геопатия. Она занимается изучением воздействия, которое оказывают на человека и окружающую среду геопатогенные зоны. Разговор о них представляется нам очень и очень важным.

“Геопатогенная зона (гео — “земля”, патогенный — “болезнетворный”) — это обычно небольшой участок поверхности Земли, длительное пребывание на котором приводит к нарушению функционирования организма и к его заболеванию”, — такое определение объекта нашего пристального внимания приводит доктор биологических наук А.П.Дубров в статье “Гиблое место”. Это самое простое определение, но его можно считать достаточно удачным.

Ни причины возникновения, ни механизм воздействия подобных мест до сих пор полностью не изучены, однако их печальная роль в развитии ряда заболеваний хорошо известна. Мы уже говорили о том, что при помощи достаточно сложных методов предки наши умели обнаруживать “гиблые места” — участки земной поверхности, которые мы теперь называем патогенными зонами, и старательно избегали строить на них — в первую очередь, жильё. Современное же человечество, много десятилетий увлечённое научно-техническим прогрессом и “покорением” Природы, забыло, наверное, что не покорять бы её надо, но гармонично сосуществовать с нею. До чего мы “допокорялись”, сегодня известно всем и каждому. Можно бесконечно долго спорить, из-за чего это произошло: оторвался ли человек от Земли, Природы в результате утраты своей духовной целостности или, напротив, утратил свою духовность, потому что оторвался от Земли... О таком прекрасно известном прежде явлении как геопатогенные зоны (или, иначе говоря, “гиблые места”) мы, в конце концов, почти позабыли и очень много в связи с этим теряем, наносим сами себе громадный ущерб. Это не голословное утверждение. Ведь наиболее прогрессивно мыслящие представители современной науки заговорили о факте существования геопатогенных зон лишь после того, как стало известно о “раковых домах”, то есть о домах, жильцы которых почти поголовно болели раком. Внимательное изучение особенностей местоположения таких домов показало, что почти все они построены над местами скопления подземных вод или пересечения подземных водных потоков.
Мы должны быть безмерно благодарны профессору Густаву фон Паулю, врачу, “крёстному отцу” геопатии, впервые изложившему результаты своих исследований по эпидемиологии онкологических заболеваний в книге “Земные лучи как болезнетворный фактор” (1932 г.), а затем, в 1933 году, — на медицинском конгрессе в Мюнхене. Вслед за этим начались широкомасштабные исследования этой проблемы в Швейцарии, Бельгии, Франции, Австрии, Чехословакии. Они продолжаются и по сей день в разных странах.
Результаты этих работ показывают, что от 50 до 80% онкологических заболеваний связаны с тем, что больные длительное время спали или работали в местах воздействия геопатогенных излучений. Впрочем, как выяснилось, спектр заболеваний, провоцируемых геопатогенными зонами, не ограничивается одной лишь онкологией. Но об этом чуть ниже.
До недавнего времени вся доступная статистика о связи между местонахождением человека и состоянием его здоровья ограничивалась, в основном, данными, почерпнутыми из зарубежных источников. А в нашей стране подобные исследования велись почти исключительно силами энтузиастов — и, соответственно, в малых масштабах. Единственным официальным источником информации по интересующему нас вопросу (не считая газетных публикаций, в массе своей весьма поверхностных и невразумительных, и тщательно хранимого по сей день в качестве исторической реликвии самиздата, а также текстов немногих научных докладов), который в своё время нам удалось заполучить, были материалы исследований, посвящённых проблемам заболеваемости крупного рогатого скота на фермах в Латвии в конце 70-х годов. Дело в том, что, как было замечено, иногда в одном и том же коровнике до 75% дойных коров болеют маститом, туберкулезом; снижаются надои молока, увеличивается падёж коров, тогда как в соседнем коровнике скот вполне благополучен. При статистическом учёте “больных” скотных дворов и нанесении мест их расположения на карту обнаружилось, что схема их местонахождения представляет собой сетку из пересекающихся полос, ориентированных по сторонам света. В стойлах и коровниках, находящихся вне этих полос, скот был здоров... При переводе больных коров в новый коровник, построенный на “чистом” месте, животные быстро выздоравливали, увеличивался их привес (до 20-30%), росли надои... Направление, размеры и частота роковых полос, по мнению исследователей, неплохо соотносились с уже известными науке так называемыми геомагнитными сетками Хартмана и Курри. К сожалению, по имеющимся у нас сведениям, результаты эти были тогда проигнорированы бюрократами от науки.
Увы, факт наличия геопатогенных зон, как, впрочем, и геоактивных зон вообще, до сих пор вызывает сомнения и скепсис учёных: ведь по сей день, несмотря на многочисленные (и порой небезуспешные) попытки создания специальных приборов, наиболее точно регистрируются эти зоны при помощи биолокации, а биолокация до сих пор не признана объективным научным методом, хотя очень давно и довольно широко применяется на практике. Так, например, практика работы болгарских радиэстезистов И.Милева, И.Йотова и других показала, что учёт геопатических особенностей и свойств местности, выявленных методом биолокации, позволяет повышать урожайность сельскохозяйственных культур без применения “химии”.
Насколько нам известно, частные изыскания на эту тему, которые были проведены в СССР и России на садовых участках, дали аналогичные результаты. Есть у нас и свой собственный, не очень большой, но весьма интересный опыт. Однако до совсем недавнего времени открытые отечественные исследования в этом направлении оставались преимущественно уделом энтузиастов-одиночек; кое-где ими занимались на уровне общественных организаций (комиссий, лабораторий и т.п.), опираясь, опять же, на индивидуальный и коллективный энтузиазм. Государство в лице его ответственных представителей взирало на подобного рода усилия в лучшем случае нейтрально.
Сегодня картина изменилась. Радио- и телепередачи, статьи, брошюры, посвящённые проблеме геопатогенных зон, перестали быть Событием. Изучением геопатогенных зон вполне легально занимаются не только отдельно взятые энтузиасты, но даже целые научные центры. Занимаются, применяя различные концептуальные подходы и методы, но, как говорится, лиха беда начало...

* * *

Впрочем, не так давно на горизонте назойливо замаячила новая напасть: Русская Православная Церковь, по-прежнему формально как бы отделённая от государства, но получившая, тем не менее, почти неограниченную возможность использования средств массовой информации, в том числе и государственных, для пропаганды религиозных идей и привлечения населения в своё лоно, начала последовательно и планомерно внедрять в массовое сознание мысль, что и целительство, и НЛО, и все парапсихологические феномены, включая лозоходство, — иначе говоря, все те феномены, поняв и объяснив которые, человечество, на наш взгляд, сделает шаг к качественно иному мироощущению и новому пониманию своего места в этом новом старом мире, — суть не что иное, как дьявольские козни.
Вывод из этой “аксиомы” очевиден: все те, кто пытается разобраться в механизмах подобных явлений или, паче чаяния, демонстрирует необычные, с точки зрения нынешнего мировоззрения, способности и возможности, суть слуги Дьявола. Остальное подразумевается и последовательно программируется... Велика сила публично произнесённого слова! Велико могущество его воздействия на сознание и (подчеркнём это особо!) подсознание трудящихся масс!
Поневоле задумаешься: кто станет первыми социально-идеологическими жертвами очередного “крестового похода” на чудом сохранившиеся крохи древних, традиционных знаний и на их носителей и исследователей? Кто? Лозоходцы? Целители? Пророки? Просто атеисты? А, может быть, геологи или био- и геофизики? Ведь и они нынче занимаются исследованиями геопатогенных зон (выделено авторами), которые почти всегда, как мы уже говорили, тесно связаны с особенностями геологического строения местности (подземными водами, характером и химическим составом грунтов, аномалиями физических полей и т.п.).
Увы, нетерпимость к инакомыслию — наиболее тяжкий порок практически любой религиозно-идеологической системы...
А, в сущности, проблема вовсе не в том, кто какую религию исповедует, но в том, каков сам этот человек.

* * *

Тем не менее, лёд, как некогда говаривал неугомонный сын турецкоподанного, тронулся, процесс, как принято говорить ныне, пошёл — и за считанные годы привёл к весьма существенным, как нам кажется, результатам.
Что же мы знаем о патогенных зонах теперь?
Патогенные зоны — это участки земной поверхности и надповерхностного пространства, в пределах которых можно проследить воздействие на окружающую среду комплекса патогенных факторов естественного, главным образом, происхождения. Способностью генерировать некое вредоносное излучение обладают элементы геобиологических сетей (Хартмана, Курри и других); скопления подземных вод; подземные же пустоты; залежи некоторых руд; даже участки, где одна порода или тип почвы граничит с другими.
Присутствующие в патогенных зонах факторы, которые вызывают различные заболевания, ныне принято называть раздражающими.
Человек тоже вносит свою лепту в образование патогенных (конечно, уже не только и не столько “гео-”, но от этого не менее опасных) зон. В роли источников вредных воздействий могут выступать различного рода под- и надземные коммуникации, технические устройства, формовые и конструкционные особенности зданий, кладбища и свалки...
Впрочем, эта проблема — проблема антропопатогенных зон (их ещё иногда называют биопатогенными) — заслуживает отдельного обсуждения. А мы вернёмся к разговору о геопатогенных зонах естественного происхождения.

Как мы уже упоминали выше, не последнюю роль в возникновении и существовании геопатогенных зон играют так называемые геобиологические сети. Самая известная из них — ортогональная сетка Хартмана — названа по имени её первооткрывателя, немецкого врача Эрнста Хартмана.
Сегодня многие исследователи, занимающиеся изучением геоаномалий и энергоинформационного обмена в природе, склонны признавать существование на поверхности Земли некой энергетической структуры в виде сети, которая состоит из прямоугольных ячеек размером около 2×2,5 метра, образуемых пересечением энергетических полос шириною несколько десятков сантиметров, ориентированных по магнитному меридиану. Точки пересечения полос получили названия “узлы сети”. Эту сетку нельзя увидеть, но несложно выявить при помощи даузинга (лозоходства).
В соответствии с тем, какие физические особенности и проявления сетей обращали на себя внимание исследователей, одни и те же сети в разное время получали названия геобиологических, теллурических, биорадиационных, геомагнитных... Кстати, существует точка зрения, что патогенное влияние как гео-, так и антропопатогенных зон имеет преимущественно электромагнитную природу Именно поэтому патогенными зонами нередко занимаются исследователи работающие в области сравнительно нового научного направления — электромагнитной экологии. Однако единого мнения на сей счёт пока нет.
Что на самом деле представляют собою геобиологические сети, какова их истинная природа, тоже пока неясно. То ли они — результат интерференции космических излучений или, напротив, продукт излучений из недр Земли, то ли порождение атмосферного электричества, то ли... Если уж говорить совсем честно, сложно пока сказать даже, действительно ли все обнаруженные сети существуют сами по себе как таковые, как самостоятельные образования.
Впрочем, находятся порою “великие посвящённые”, коим неведомы сомненья: не так давно довелось нам собственными глазами прочесть, что вышеозначенные сети, как и патогенные зоны вообще, суть не что иное, как бесы собственною персоною — или, на худой конец, порождение оных... Во смущение духа нашего, не иначе... А мы-то, олухи царя небесного, головы свои дурацкие попусту ломаем, с какими-то дурацкими приборами неизвестно зачем который год бегаем! А тут, оказывается, и думать-то нечего: раз вредно, да ещё и непонятно, — значит, виной всему черти с рогами. Вот эти-то рога, очевидно, и втыкаются нам то в одно, то в другое место, отчего мы и болеем...
Занятная трансформация древних представлений о “зловредных духах”, не правда ли?
Вернёмся, однако, к нашим баранам... то есть, к геобиологическим сетям.
Почти так же хорошо, как и сеть Хартмана, известна сетка Курри. Глава медико-биологического института в Баварии доктор М.Курри несколько позднее открыл “сеть второго порядка”, получившую его имя. Элементы диагональной сети Курри с ячейками размером примерно 5×6 метров частично совпадают с элементами сети Хартмана.
Доктор Курри на основании своих наблюдений выдвинул гипотезу об относительной поляризованности узлов этих структур и о качественно различном их влиянии на человека и на биосферу в целом. Опыт работы разных специалистов полностью подтверждает это предположение. Операторы биолокации, занимавшиеся и занимающиеся последние несколько десятков лет изучением геобиологических сетей, полагают, что полосы и, особенно, места их пересечения (узлы сетей), действительно, имеют либо положительную (“плюс”), либо отрицательную (“минус”) полярность.
Оговоримся, что в данном случае “+”(“плюс”) и “-”(“минус”) не означает “благотворно” или “вредоносно”. Это не более чем условные обозначения. При наложении двух разнополяризованных потоков могут образовываться “нейтральные” узлы сетей.
Установлено, что “плюс”- и “минус”-зоны неблагоприятно влияют не только на человека и животных, провоцируя их заболевания, но и на растительный мир: оказывая стимулирующее или угнетающее воздействие, они способствуют возникновению количественных и качественных мутаций растительности, вызывают деформации ветвей и стволов деревьев в зависимости от полярности участка, на котором те произрастают.
Встречаются, впрочем, в рассуждениях иных специалистов о “плюсе” и “минусе” моменты, которые вызывают откровенное недоумение. Например (и это утверждение неоднократно повторялось в газетных публикациях, посвящённых геопатогенным зонам), на вопрос, как найти и оценить геопатогенную зону, отвечают: «Если биолокациопная рамка вращается в “положительную” сторону, это хорошо, а в “отрицательную” — плохо.»
Но позвольте: ведь “плюс” (для движения рамки с вертикальной осью вращения по часовой стрелке) и “минус” (против часовой стрелки) — всего лишь условные обозначения! Поэтому в данном случае, повторяем, “плюс” вовсе не означает “хорошо”, а “минус” — “плохо”. Плохо и там, где “плюс”, и там, где “минус”, только плохо по-разному. При длительном пребывании человека в зонах, имеющих так называемую “положительную” полярность, скачкообразно возрастает вероятность возникновения и развития онкологических заболеваний, в “минус”-зонах — заболеваний, связанных с нарушением деятельности центральной нервной, сердечно-сосудистой систем, ослаблением общего иммунитета. Такие данные получены исследователями в разных странах, независимо друг от друга, и игнорировать их выводы, как нам представляется, неразумно.
Природа факторов, создающих эффект поляризованности, пока, признаться, не очень понятна. Многочисленные попытки объяснить его действием торсионных и других гипотетических физических полей представляются не всегда и не во всём убедительными. Тем не менее, постулат о “поляризованности” всех объектов окружающего мира на самом деле очень древний. Он красной нитью проходит через большинство эзотерических и философских доктрин Европы и Азии.
Вот и геомантике Фен-Шуй свойственно представление о том, что “благотворным” участкам земной поверхности соответствует “чистая” жизненная энергия Ци, а на “неблагоприятных” (говоря современным языком, патогенных) участках скапливается разрушительная энергия Ша. Ша (это слово обычно переводят как “ядовитые испарения”, хотя смысл его гораздо шире; прежде всего “ша” — это “духи”) является продуктом нарушения баланса Ян и Инь.
Поэтому в зависимости от преобладания того или иного начала, Ша бывает “янской” (“плюс”) или “иньской” (“минус”). Естественно, что и результаты её воздействия, в частности, на человека, будут, как отмечено выше, качественно различны. Впрочем, как то ни парадоксально, считается, что и Ци может стать Ша, если её ток в силу каких-то причин нарушается и она начинает скапливаться и застаиваться.
Так что, с точки зрения геомантики — как китайской, так, кстати, и европейской, — патогенные зоны и сакральные места представляют собой две стороны одной медали.
Баланс энергий, или начал, и соотношение первоэлементов (стихий), через которые проявляют себя два начала, в каждом конкретном случае могут существенно меняться во времени в зависимости от положения светил, времени года, времени суток и характера деятельности людей в этой местности. Надо заметить, что концепция взаимовлияния первоэлементов как символических характеристик свойств окружающей среды свойственна и китайской, и европейской геомантическим традициям. Причём, судя по ряду сохранившихся исторических свидетельств, первоначально в основе практики геомантов Европы, как и их восточных собратьев, лежало представление о существовании пяти основополагающих стихий. Лишь в Средние Века эта схема претерпела существенные изменения. Однако и восточные, и западные школы утверждают, что одно и то же место может воздействовать по-разному на разных людей в зависимости от их индивидуальной полярности (“биоэнергетического заряда”), степени сопротивляемости организма или иных личностных качеств. Иными словами, “гиблое” место для кого-то может оказаться благим, и наоборот. Место может провоцировать не только заболевания, но и “просто” стрессы, неврозы, патологическую агрессивность...
Надо ещё иметь в виду, что многое зависит не только от качественных характеристик патогенной зоны, сколь бы незначительными ни были её размеры, но и от степени её, скажем так, агрессивности, и от того, как долго и при каких обстоятельствах находится в ней человек, и от местоположения тела относительно зоны воздействия. Даже ничтожная по площади геопатогенная зона может стать причиной больших неприятностей. Например, окажется над такой “микрозоной” часть кровати, противоположная изголовью, — растёт риск заболеваний суставов или развития тромбофлебита ног. Окажется в радиусе влияния раздражающих факторов голова — жди, в лучшем случае, странных или страшных сновидений, в худшем — мигреней, ломоты в затылке, а то и чего-нибудь посерьёзнее.

В качестве иллюстраций к сказанному мы можем привести немало примеров из собственной практики.

Отрывок из полевого дневника за 1983 г.

«18 июня. Вчера вместе с Вл. Ч. ездили в Ново-Подрезково, на место посадки. Хотя с момента события прошло уже несколько лет, участок, обозначенный очевидцами как место посадки, чётко выделяется на фоне густой зелёной травы: растительность на нём и пониже, и пожиже, и побледнее.
Пришли, огляделись: солнце печёт, речка течёт... Народу нет. Взяли рамки и — вперёд! У Вовки сразу всё получилось: рамки очень чётко начинали и прекращали вращаться при пересечении границ кольцевидной аномалии. Поработали так в общей сложности минут 30-40, потом я пошла организовывать перекус. Оглянулась позвать Вовку к столу, а он стоит в самом центре аномалии, запрокинув к небу лицо с блаженно зажмуренными глазами и воздевши руки к облакам, и выражение морды лица его — блаженнее и вообразить трудно. Памятуя собственный печальный опыт работы на этой аномалии прошлым летом, попыталась его оттуда “извлечь”, а он — ни в какую! Чем только ни стращала... Так и проторчал там с четверть часа памятником безумству храбрых, изредка переминаясь с ноги на ногу и оглашая окрестности возгласами типа “Ух, здорово!”
В общем, насладился, мы перекусили, позагорали и поехали восвояси. А к вечеру у меня началась типичная “подрезковская” реакция: слабость, сонливость, тяжесть в голове и теле... Сегодня еле встала — на телефонный звонок. Звонит Вовка: “Ну, ты как?” “А как всегда: ни рукой, ни ногой, нимозгой... А ты?” “А я — отлично: бодрость необычайная, ощущение такое, будто по всему телу пузырьки бегают, как в шампанском, и голова ясная... Знаешь, я очень давно такого кайфа не испытывал!”
Такая вот странность: Вовка-то — первый за несколько лет, кто вышел с этого места без недомогания.»
Кстати, ныне на этом самом месте чья-то дача стоит, говорят. Как-то там людям живётся?

* * *

Летом 1990 года к нам обратилась молодая женщина. Она утверждала, как то нередко приходится слышать, что её и её мужа “испортили” — то ли на здоровье “сделали” мужу, то ли на квартиру. По её словам, всё у неё с супругом складывалось неплохо: жили дружно, работали, не болели, растили сына-умницу. Около двух лет назад переехали они в новую квартиру. И года в ней не прожили, как посыпались на них неприятности: стали плохо спать, видели кошмарные сны, утром вставали с тяжёлыми головами и чувством непреходящей усталости. Болеть начали часто и нудно. Перестали понимать и ощущать друг друга. Это непонимание породило вначале мелкие взаимные обиды, потом — ссоры, которые начинались порою безо всякой видимой причины. Одним словом, на глазах рушился их уютный и добротный семейный мир.
Факт смены этой семьёй местожительства заставил нас предположить, что в основе их неприятностей лежат не магические в общепринятом смысле этого слова, а вполне естественные причины, не имеющие с чьим бы то ни было злым умыслом ничего общего. И мы напросились в гости...
Боже ты наш, что это была за квартира! “Хрущоба”, первый этаж. Комната сына оказалась вполне нейтральной, приемлемой, но вот в “зале”, где и обитали супруги, что называется, места живого не было: положительные и отрицательные участки различной природы и конфигурации, размеров и интенсивности воздействия образовали немыслимый узор, захватывая почти всю площадь комнаты. Мебель двигать было бесполезно: результат такого рода попыток вывести людей за пределы сферы действия патогенных факторов вполне определённо выражался известной поговоркой: “Нос вытащишь — хвост увязнет...” Нам пришлось изрядно попотеть, прежде чем мы нашли несколько неожиданный выход из этого, казалось бы, безвыходного положения. Но нашли-таки!..
Постепенно хвори и ссоры сошли на “нет”. Жизнь людей нормализовалась.
Второй приходящий на ум случай был куда более простым, но и более наглядным — этакая классика.
Представьте себе большой одноэтажный загородный дом, где, разделённые стеною, живут две совершенно разные семьи. И вот спустя несколько лет в этот дом приходят болезни и смерть. В одной половине дома умирают от рака органов таза муж с женой; заболевает раком и переносит операцию старуха-мать; умирает от рака матки их собачка, которая так любила спать со старушкой на её кровати. В соседней половине умирает человек — и тоже от рака органов таза. Оставшиеся в живых всполошились — и судьба совершенно случайно свела их с нами: попалась им на глаза одна из наших давних газетных публикаций на эту тему.
Приезжаем: красивый дом на пригорке в красивом месте (известном, впрочем, своим старинным храмом и тем, что местное население частенько видит в тех краях “летающие тарелочки”). Вокруг дома — красивый ухоженный сад. Правда, под стеною дома деревца растут кривые какие-то, будто их ломали, да не доломали. Входим в дом, и тут выясняется, что спальные места всех жертв рака в этом доме расположены вдоль той самой стены, что делит дом пополам. Смотрим: классика! Под домом — два подземных водных потока: верхний, более близкий к поверхности, ветвится и раздваивается прямо под домом, второй же, на несколько метров глубже, пересекается с проекцией первого — и тоже под домом!
Невольно сто раз вспомнишь господина фон Пауля и его работы, проделанные ещё в тридцатых годах!
На этот раз обошлись простой перестановкой мебели...
Не часто, но встречаются геопатогенные зоны настолько агрессивные, что их действие сказывается уже через несколько дней пребывания в них человека или животного. Правда, умное животное, в отличие от менее умного человека, такие места чует и всячески стремится из них убраться.
Наша симпатичная дворняга Чара — существо, к полевой жизни привычное, и место в палатке у неё постоянное: как войдёшь — направо, в ногах. Но в ту августовскую поездку 1994 года наша “походно-полевая” в первую же ночь наотрез отказалась спать на своём законном месте. И во вторую тоже. И в третью... Она забиралась на нас, втискивалась между нами, пыталась взгромоздиться на коробку с инвентарём, заползала в прямом смысле слова нам на головы, рычала, скулила, и никакими силами — ни лаской, ни таской, — не удавалось призвать её к порядку. На третье утро нам, наконец, достало здравого смысла взять в руки биолокационные рамки... Бедная Чарка! Её “постель” угодила в аккурат на мощный “плюс”-узел сети Хартмана... Мы поменяли местами инвентарь и собаку — и оставшиеся одиннадцать ночей всем троим спалось очень даже славно.
Или вот такой случай. Летом 1996 года во время длительного выезда большой группой один из участников поездки, самостоятельно выбравший место для своей палатки, рассказал, что ему, начиная с первой же ночи, постоянно снятся длинные сюжетные, порою очень неприятные, страшные даже, сны, хотя обычно он спит без сновидений.
Палатка стояла хорошо: сучков нет, место ровное. Но вот с точки зрения патогенности... ну, в лучших традициях старой народной приметы, бытовавшей в древности на территории всей Европы — от Британских островов до Урала: “Не ложись спать па водяной жиле”. Так говаривали мудрые старики. Правильно говорили. Особенно неуютно и вредно спать на водяной жиле, если на неё накладываются узел и линия двух геобиологических сетей. Именно такое сочетание, скорее всего, и послужило главной причиной назойливых сновидений.
Во время одной из экспедиций 1998 года ситуация оказалась куда более неприятной: у нескольких участников экспедиции, обитавших в соседних палатках, возникли неприятности с желудком и кишечником, никоим образом не связанные с питанием. Мало того: возле одной из этих палаток разными людьми среди бела дня дважды было замечено симпатичное такое, молчаливое и неподвижное привиденьице... Один немолодой любитель зонной экзотики, увидев такого “гостя”, аж в лице изменился и целый день успокоиться не мог...
Вообще проблема геопатогенных зон на самом деле значительно сложнее, чем может показаться. Ведь, помимо прочего, как выяснилось, они действуют не только на биосферу, но способствуют сокращению сроков службы механизмов, зданий, возникновению внутренних повреждений коммуникаций, увеличению числа дорожно-транспортных происшествий в границах участка дороги, пролегающего через такую зону, и так далее. Известны нам такие “долины смерти”, как их обычно называют водители в разных местах России. Сейчас в них стали порою помещать знаки, сообщающие о том, что здесь находится участок дороги с повышенной аварийностью...
Более того, патогенные зоны, похоже, способны оказывать существенное влияние на общую экологическую обстановку, поскольку именно в пределах контролируемого ими пространства, по данным некоторых исследователей, скапливается содержимое вредных выбросов в атмосферу. На последнее обстоятельство стоит обратить особое внимание и, по возможности, проверить, насколько сказанное соответствует действительности...

Перед человеком, который ставит перед собою задачу провести детальное изучение той или иной местности, установить факт наличия, границы и характер действия геопатогенных зон, встаёт немало проблем: ведь, как уже было сказано, мало локализовать опасный участок, мало определить качество и силу его воздействия... Следует, кроме того, выяснить возможные причины возникновения этого воздействия (иногда, по мнению многих авторов и нашему собственному опыту, источник “разрушительной энергии” обнаруживается за десятки километров от места её проявления и воздействия), определить пути циркуляции энергии и временные вариации состояния места. Иначе нет смысла устанавливать любые нейтрализаторы, то есть средства защиты от патогенных факторов или преобразователи вредных излучений (если это вообще возможно в том или ином конкретном случае). Затем начинается самое трудное: следует попытаться составить прогноз, оценить те изменения, которые произойдут после вмешательства человека в сложившуюся энергетическую структуру (не здесь ли кроется причина того, что, насколько нам известно, даже самые эффективные, казалось бы, нейтрализаторы далеко не всегда позволяют получить желаемый результат?). То есть, по большому счёту, здесь начинается работа не “экстрасенса”, но геоманта. И, заметим, древние методы иногда позволяют отыскать свежее, вполне современное решение. Это решение не всегда удаётся объяснить логически, но результат говорит сам за себя.
Кстати, о том, что патогенный фактор, и в самом деле, может находиться на расстоянии от того места, где проявляется его действие, говорит одно забавное личное наблюдение. Как только (то есть примерно раз в полтора-два года) около дома одного из нас начинают в очередной раз раскапывать трубы теплосети, полностью меняется вся картина распределения патогенных (как “гео-”, так и всех остальных) зон в квартире. Это ничего, что до ям и труб минимум метров триста, а то и более: беспокойные ночи и резкое ухудшение самочувствия гарантированы — хоть из дома беги на период ремонта! И, что ещё интересно, часы (и механические, и электрические) в квартире в эти дни начинают “хулиганить” — спешить или, напротив, отставать. Вот такое любопытное, хоть и не слишком-то приятное наблюдение.

“Но неужели никто, никакие государственные структуры и официальные органы так и не проявили интереса к проблеме геопатогенных зон, если она и в самом деле столь значительна?” — вправе спросить нас иной дотошный читатель.

Лет десять назад мы вынуждены были отвечать на этот вопрос утвердительно. Однако факты, накопленные учёными за всё время исследований (а факты, как известно, вещь упрямая), помогли, наконец, пробить брешь в глухой стене непонимания.
Чтобы дело сдвинулось с мёртвой точки, нашим коллегам приходилось иногда демонстрировать свою работу, доказывать свою правоту непосредственно в кабинетах чиновников, что называется, “с ходу”, и даже оценивать воздействие на здоровье “ответственного лица” того места, где стояло его рабочее кресло. Точность оценки не раз послужила действенным “фактором убеждения”...
В результате была начата разработка стандартизированных критериев и методов оценки влияния патогенных факторов на био- и техносферу.
Первый этап этих исследований завершился разработкой проекта “Рекомендаций по реконструкции жилых и общественных зданий с учётом современных требований по биоэнергетике патогенных воздействий”.(Рекомендации по реконструкции жилых и общественных зданий с учётом современных требований по биоэнергетике патогенных воздействий: Отчёт по НИР (Зад. № 2-4-112/92) / Исп..: Корзин О.А., Лимонад М.Ю., Ермаков С.Э., Цыганов А.И. и др. — М.:МАРХИ, 1993.) Проект был одобрен Учёным советом Министерства строительства России. Сегодня уже в нескольких городах и областях Российской Федерации приняты региональные нормы учёта патогенных факторов, разработанные на базе этих рекомендаций. Кроме того, положения о необходимости учёта геопатогенных факторов при строительстве и реконструкции зданий были включены в проекты новых СНиПов (“Строительных норм и правил”).
Правда, дальше рекомендаций, то есть необязательных к исполнению норм, и проектов дело никак не идёт... а, быть может, и правильно? Во всяком случае, мы не испытываем уверенности, что документ, который стал как бы вторым этапом внедрения на официальном уровне в повседневную практику учёта тонкоэкологических, как принято теперь говорить, факторов, — проект “Закона об энергоинформационном благополучии населения”, — стань он законом, и в самом деле обеспечит это благополучие. Слишком много в нём, мягко говоря, сомнительных моментов и лазеек, допускающих произвольное его толкование и применение. Слишком мало пока реальных, доведённых до уровня технологии способов и средств объективной оценки энергоинформационных взаимодействий и воздействий... Слишком расплывчаты и неоднозначны современные научные представления о природе, механизмах осуществления, предназначении, возможностях и отдалённых последствиях энергоинформационного обмена, включая некоторые частные его случаи... Слишком рьяно ратуют за необходимость скорейшего принятия такого закона одни, слишком красноречиво молчат или пожимают плечами и крутят пальцем у виска другие... Перечисление можно продолжить. Нужно ли? И так слишком много “слишком”.
Впрочем, в проекте закона есть немало действительно нужных и важных предложений — например, о запрете на использование в рекламе и пропаганде так называемого “25-го кадра” или иных информационных технологий “вставленных сообщений”.

Так или иначе, Россия, похоже, стала первой в мире страной, в которой, пусть пока на уровне проектов и необязательных к исполнению рекомендаций, но официально признаны не только сам факт существования геопатогенных зон, но и необходимость учитывать их в практике строительства, планирования, просто в повседневной жизни.
Более того, нынешние знания о геопатогенных зонах, добытые и восстановленные кропотливым трудом множества энтузиастов, уже позволяют постепенно переходить при их использовании с уровня отдельных экспериментов на уровень технологий — пусть пока и не столь совершенных, как, например, древние технологии Фен-Шуй.
Подготовленные проекты СНиП, конечно же, вряд ли стоит считать панацеей от всех бед, чинимых людям такими незаметными и незначительными, казалось бы, но на деле очень опасными геопатогенными зонами, “гиблыми” местами. Вслед за их принятием и началом практического применения на очереди окажется множество проблем, имеющих, как принято говорить, сугубо прикладной характер:
— проблема организации нормальной просветительской работы (уровень знаний даже вполне грамотных лозоходцев крайне редко соответствует требованиям, которые на самом деле следует предъявлять к специалистам по работе с геоактивными зонами, а об уровне знаний сотен, если не тысяч “магов-экстра-сенсов-чистилыциков-квартир-со-свечками” и говорить нечего);
— проблема подготовки специалистов высокого уровня в количестве, достаточном для того, чтобы обеспечить ими всю Россию, — а она у нас, как известно, не маленькая;
— проблема государственных органов, которые должны всем этим заниматься, — ну, не на “любительском” же уровне решать вопросы такого масштаба!
— проблема разработки адекватной приборной “базы контроля” — ведь, сколь бы ни был хорош лозоходец, он всего-навсего человек и вполне может ошибиться...
Да и когда они будут действительно внедрены, эти самые нормы? Сколько усилий требуется, чтобы убедить в их абсолютной необходимости хотя бы одного чиновника или переубедить ортодоксального учёного, которому на старости лет вдруг показывают, что значительная часть того, чему он посвятил жизнь, не совсем такова, а то и совсем не такова, как он привык думать!
Перечисление всех очевидных сложностей, не говоря уже о тех, которые ещё только могут возникнуть, заняло бы много места. Впрочем, быть может, кого-то из читателей всё-таки заинтересуют не только (и не столько) легенды о “местах Силы” и интригующие рассказы о странных феноменах, с ними связанных, но и более “приземлённые” и вместе с тем более актуальные с точки зрения повседневной жизни людей аспекты проблемы, которая носит название “геоактивные зоны”... Ведь геопатогенные зоны — всего лишь частный случай куда более широкомасштабного феномена геоактивных зон.
Хочется верить, что дальнейшие исследования позволят окончательно уяснить и механизм их образования, и механизм их воздействия на окружающую среду, в том числе и на человека.
А пока энергетическая матрица Земли, система “святых” и “гиблых” мест хранит немало загадок, обещает не одно удивительное открытие и массу презанятных ощущений тем, кто рискнёт окунуться с головой в это странное дело — исследование феноменов в зонах и феномена зон.

 Вот как выглядят патогенные зоны в реальной жизни. На рисунке - фрагмент рабочей схемы, полученной с применением различных методов исследования в одной из городских квартир на шестом этаже старинного здания в центре города(ноябрь 1995г.). АЭН Вот как выглядят патогенные зоны в реальной жизни. На рисунке - фрагмент рабочей схемы, полученной с применением различных методов исследования в одной из городских квартир на шестом этаже старинного здания в центре города(ноябрь 1995г.).
Цифрами обозначены:

  1. Внешняя стена здания.
  2. Окно.
  3. Встроенный стенной шкаф.
  4. Кровать.
  5. Кровать. Люди, спящие на этих местах, скончались от рака желудка.
  6. Телевизионный приемник.
  7. Проекция геологического разлома на плоскость пола квартиры.
  8. Вдоль этой линии стены и потолки в квартире, а также и само здание, растрескались.
  9. Линия ортогональной сети Хартмана.
  10. Узел сети Хартмана.
  11. Участки, в которых радиационный фон превышает естественный в 1,5-2 раза.
  12. Технопатогенная зона, возникшая "благодаря" излучению экрана телевизора.

Деревья в пределах геопатогенных зон болеют, искривляются, словно стремятся уйти за пределы действия вредного излучения. АЭНДеревья в пределах геопатогенных зон болеют, искривляются, словно стремятся уйти за пределы действия вредного излучения. АЭН

Характерные трещины на стенах храмов 18 в. постройки, появившиеся в местах, где под храмами находятся комплексные геоактивные("аномальные") участки. АЭНХарактерные трещины на стенах храмов 18 в. постройки, появившиеся в местах, где под храмами находятся комплексные геоактивные("аномальные") участки. АЭН

Характерные трещины на стенах храмов 18(2) и 19(3) вв. постройки, появившиеся в местах, где под храмами находятся комплексные геоактивные("аномальные") участки. АЭНХарактерные трещины на стенах храмов 18(2) и 19(3) вв. постройки, появившиеся в местах, где под храмами находятся комплексные геоактивные("аномальные") участки. АЭН